Умаявшийся с негабаритной катушкой, лишившейся в невесомости веса, но отнюдь не инерции, Волин поинтересовался у отключившего сцепление ботинок с полом, взлетевшего под потолок и крепящего к нему кабель Миха: -Думаешь встреча с американцами простая случайность?
Мих тихо выругался. Проклятая катушка, казалось, только и мечтала, что зацепиться за каждый попадающийся на пути угол.
-Думал бы. Если бы не тот странный сигнал и не неожиданное появление "Burning phoenix" в А19НТ.
-"Burning phoenix" признал себя источником сигнала,- напомнил Сергей, вслед за жившим чёрт знает когда англичанином призывая не умножать сущности сверх необходимого.
Мих ворчал: -Слишком много американцев. Я навёл некоторые справки... Натяни. Так держи... справки. Словом, в момент излучения сигнала "Burning phoenix" никак не мог находится в А19НТ. Как раз после этого он поспешил туда на максимальной скорости насилуя движок. Сильнее натяни... Вот так!
-Может быть, они оставили там какой-нибудь автоматический зонд.
-Может и так,- не стал спорить уставший от славы "главного конспиролога Солнечного луча", Мих.
Минуты две они работал молча. Потом капитан спросил: -Военные знают?
-Знают,- ответил Мих: -А толку?
Безумов Максим, хитрый прибалт, якобы случайно появлялся то в гидропонном отсеке, где девчонки скармливали ему остатки от приготовляемых вкусностей, то в камбузе, где выступал ответственным дегустатором у корпящего над биопринтером Андрея. Причём каждой заинтересованной стороне Максим давал понять, что он её преданный сторонник и почитатель. Подобный фокус был успешно проделан два с половиной раза. С половиной, потому, что когда "безумный" Макс заявился к Андрею в третий раз, на камбуз зашла Снежная Аня за мелким поварским инструментом. Получив на свою голову двойной поток упрёков в неблагонадёжности, вполне уже наевшийся Максим отправился заканчивать проверку системы управления двигателем.
Впрочем, закон мировой справедливости, даже если и не существует, то прекрасно работает хотя бы в малых масштабах. Когда пришло время садиться за стол и гордые кулинары выносили свои шедевры на суд голодных мальчишек - Максим мог только лениво ковыряться шприц-ложкой в тарелке, вызывая недовольные взгляды как от одной, так и от другой состязающейся стороны. А вот не нужно было кусочничать перед праздничным обедом!
"Шприц-ложка" - так как пользоваться обычной ложкой в состоянии невесомости не просто и даже опасно. Сцепленные с поверхностью стола силой магнитного поля "космические" тарелки тоже были отнюдь не простые, хитрые устройства предназначенные исключительно для того, чтобы переживающим периоды вынужденной невесомости космонавтам не приходилось питаться из одних только тюбиков.
Но кто же победил в кулинарном состязании?
Разумеется, победила дружба. По-другому и не могло быть в таком крохотном коллективе как двести вторая поисково-разведывательная бригада "Солнечный луч".
Из дневника Снежной Анны Владимировны. Инженера и кулинара.
...кто победил - вопрос спорный. Если честно, так просто и не скажешь. Одно хорошо получилось - у нас, другое - у Андрея. Я и сама с удовольствием рубала за обе щёки, да и наш кибернетик не отставал. Плюс нас было пятеро, а он всего один, правда с биопринтером, сотней скаченных из сети кулинарных энциклопедий и набором подпрограмм написанными экспертами кулинарного программирования. Словом, на мой взгляд, силы были равны.
А кто победил? На правах капитана Сергей решил, что "победила дружба". Я, конечно, согласилась. Но девочки знают правду!
Так хорошо наелись, что даже работать никому не хочется. Ну, кроме Щукиной. Щукину сколько не корми, всё равно в юнкомовский устав смотрит. Вот такая она, Ленка Щукина..
. Астероид имени Кропоткиной Кати.
Бросив прощальный взгляд на серебристую стрекозу - пусть он варвар, зато на мотоцикле! Уснул, укрывшись мягкой шкурой лесного мяука. Во сне снилось, как он летает. Сам, без всяких внешних средств. Раскинув руки, парит высоко над землёй и его тень, проигрывая гонку, упрямо бежит внизу.
"Вся жизнь в послезавтра"
-Аня,- позвал Мих, хотя они и стояли лицом друг к другу. Расстояние между лицевыми щитками скафандров меньше длины ладони. И больше никого рядом на десятки километров. Парень и девушка. Мужчина и женщина. Мих и Аня. Только вдвоём, совсем одни, двое живых людей в тяжёлых серебряных скафандрах на поверхности серого камня астероида имени Кропоткиной Кати.
-Я люблю тебя,- сказал Мих.
Аня ответила: -А я тебя.
-Я не хотел говорить раньше.
-И я не хотела...
Лицевые щитки почти соприкасаются. Так близко. И так далеко. На расстоянии сказанного слова.
...потом он проснулся в своей каюте. Рядом лежала и сопела в угол подушки Макаренко Оля. Они уснули обнявшись, но во сне каждый отвернулся в свою сторону. Простая случайность, а вовсе никакой не знак. Человек ведь не может контролировать свои движения во сне, правда? Тем более отвечать за то, что ему сниться.
Он осторожно, чтобы не разбудить девушку, отстегнул страховочные ремни и лёгким толчком вылетел из расширенной на двоих спальной капсулы. Однако Оля проснулась и сейчас смотрела на него снизу вверх, сонно моргая и улыбаясь.
-Доброе утро, красавица.
-Доброе утро, герой!
Они слились в странном поцелуе, во время которого ноги Миха болтались выше головы, а Олю удерживали страховочные ремни. Отпустив ремни, за которые держался, Мих отпустил и её тёплые, после сна, губы.