Поколение солнца - Страница 98


К оглавлению

98

Третьим кораблём, нарушившим их уединение. Если вообще возможно говорить о каком-то уединении после чтения последних обновлений новостных порталов. Третьим кораблём, пришедшим прямиком к астероиду, был их родной "Солнечный луч". Встреча с родным экипажем, ставшим за время совместных полётов второй семьёй, состоялась много раньше планируемой. И как же радостно и здорово было встретиться с ребятами и девчонками.

Место Миха и Ани, в команде "Луча" теперь занимали космогеологи с "Зари". С ними они тоже были знакомы.

Благодаря долгожданному пополнению в виде десяти пар рабочих рук, работа по установке и монтированию вооружения пошла ударными темпами. Успели полностью закончить практически за полмесяца, как раз к прибытию ещё одного корабля космических геологов - "Яркого рассвета". Как и "Луч", "Рассвет" был временно призван в ряды непобедимой красной армии и получил приказ охранять слабозащищённую, но очень хорошо вооружённую мобильную огневую точку, в которую постепенно превращался бывший астероид имени Кропоткиной Кати.

Два-Ка, в честь которой когда-то назвали астероид, только хмыкала, проходя под табличкой на которой было выгравировано лазером название астероида. Сама табличка намертво приварена к одному из несущих столбов, глубоко уходящих в тело астероида и поддерживающего жилой модуль и служебные помещения в толще планетолёта. Табличку повесил неугомонный Андрей. Тот самый Широкий Андрей, программист и криоинженер с "Луча", первым придумавший название астероиду.

Поначалу табличку просто повесили и уже через день она исчезла. Катя делали круглые глаза и нарочито удивлялась - куда, мол, могла запропаститься. Новый указатель Андрей приварил намертво и он продолжал пока висеть. Экипаж гадал - как скоро он исчезнет. А Катя только хмыкала, проходя мимо.

Мих как-то сказал Андрею: -Странные у вас отношения...

-На свои посмотри,- парировал тот и Мих был вынужден с ним согласиться.

Каждый имел свою историю отношений и любил по-своему, будто самый первый и единственный раз на земле. Один человек как-то сказал, будто все счастливые счастливы одинаково. Он явно не слишком хорошо разбирался в этом вопросе.

Ребята с "Рассвета" укрепили выходящие на поверхность жилые помещения броневыми щитами. Они же помогли создать и другие системы защиты, в том числе управляемые облака электрически заряженной пыли, призванные снижать эффективность лазерных ударов и затруднить наведение на цель вражеских ракет. До поры до времени туго свёрнутые облака спали в огромных цистернах установленных на поверхности астероида.

Ребята понимали, что все их ухищрения ничто перед настоящим боевым оружием, которое может быть применено в масштабном космическом сражении. Планетолёт имени Кропоткиной Кати являлся одноразовой орудийной платформой. Никто не рассчитывал, что в серьёзном конфликте, если он начнётся, им удастся уцелеть. Хорошо если успеют выстрелить и поразить цели.

Бывшие астроидные пастухи, а ныне операторы тяжёлой орудийной платформы, Мих и Аня знали всё это. Спокойных снов это не добавило, но... Если человеку не за что умереть, то значит и жить тоже не за что. У них было то, ради чего стоило жить. И поэтому они были готовы к любому исходу. К любому исходу из лабиринта взаимных претензий и амбиций куда невольно загнали себя политики и дипломаты.

А дни шли за днями. Сутки за сутками. И даже недели текли за неделями, со стороны неспешные и ленивые, но на самом деле почти до верху заполненные различными заботами и работами.

Конфликт не рассасывался и не переходил в военную плоскость. Он словно заморозился в текущем состоянии. Над пропастью за нить подвесили меч. Нить, неожиданно, оказалась крепка. И меч продолжает висеть. Но вечно так продолжаться не может, это понимали даже геологи с "Солнечного луча" и "Яркого рассвета". Почти совсем не военные. Да, их учили тактике космических боёв во время учёбы в ЮнКоме. Они летали на настоящих боевых истребителях в виртуальных играх-обучалках и даже в реальности - пару раз, сдавая экзамен на пилотажный минимум. Они были космогеологами, а не солдатами. Но если очень надо, то и солдатами тоже. Так же как сотни миллионов советских людей на Земле и за её пределами.

Почти никто не хотел войны, и всё же она была так близко. Как странно.

Как странно. Практически никто не хотел войны, но она была готова вот-вот разразиться вспышками ядерных взрывов.

Неизбежность.

Неизбежность ли?


Завыла тревога. Не противно и не резко, как её иногда показывают в игровых голофильмах, даже в чём-то мелодично. Но проспать или пропустить тревогу не оставалось никакой возможности.

Кто со сна, кто из своей каюты, а кто-то прямо из душа, побежали занимать места согласно боевому расписанию.

На видеопокрытии стола осталась нарисованная шахматная доска с фигурами. Король в окружении пешек, ладьи и пары коней. Семь ходов до того как можно было бы объявить мат, но у защищающегося короля оставалась лазейка. Не доигранная партия.

Разобранный кибер со снятым корпусом. Разбросанные вокруг инструменты. Отлетевший в угол программатор. Отвёртка-детектор и вовсе под столом. Неоконченный ремонт.

На кухне дымится и исходит паром остывающий ужин. Кухонный биопринтер недовольно мигает зелёными и жёлтыми огоньками, но никто не спешит достать из печатающей камеры готовое блюдо. Биопринтер не может начать печать следующего, пока в печатающей камере находится предыдущее. И выражает возмущение от прерванной программы яростным миганием зелёных и жёлтых огоньков на управляющей панели. Так и не начавшийся ужин.

98